Ну, Хаски! Мысленно потрясла кулаком возле его носа, но на самом деле, стиснула зубы. Закинула бедра на парту, ноги подняла вверх к груди и сжала в коленях. Покрутилась на точке опоры, и специально небрежно провела над его тетрадкой грязными кедами. Не задела, не испачкала. Спрыгнула с парты вниз, где хозяева покинули места на шестом ряду.

— Ананина, пока! — обратился Польски, пока я гордо прошествовала мимо них. Хоть бы помогли. Виталик дружелюбно помахивал рукой, как лучшему другу.

Я — объект общественных насмешек? Могли и помочь в общении с Хаски. Потому что с ним найти общий язык не возможно, да мы и не старались. Весь его вид, кричащий какой он распрекрасный, раздражал. Неужели нельзя немного спуститься с небес к нам смертным на землю?

Зачем ему понадобилось делать добрые дела и мнение о нем улучшать? Лучше бы бросил подыхать на ринге.

Глава 17 «Танцы — камон»

POV Хаски.

На улицах города стояла изнуряющая жара для ноября месяца. От нагретого дорожного покрытия пылало огнем. Окна в машине опущены с целью впустить свежего воздуха в душное помещение. Слишком горячий год.

— Какие планы на вечер? — Польски сбоку умудрялся перекрикивать порывы ветра, разгуливающие в машине, и музыку, игравшую на фоне. Я очнулся от раздумий, повел плечами, сбрасывая напряжение:

— Что?

— Чем займемся? Вечер свободный. Ты опять на стройку?

— Нет. Сегодня нет, — отрицательно покачал головой. Локоть левой руки лежал на двери.

— Ты какой-то молчаливый. О чем задумался? — не отставал Санек.

— Отстань от него, — вмешался сзади второй голос. — Он за рулем. Вот остановимся и будешь донимать.

— Спасибо, Виталик, — чуть-чуть улыбнуться я себе позволил, но вновь погрузился в мысли.

— Ну и что с тобой? — Санек решил проигнорировать предостережение от соседа сзади. После непродолжительной паузы, я нажав на левой двери небольшую округлую кнопку, поднял стекло. И почти в идеальной тишине озвучил мысли:

— До конца марта с Кристиной должны официально объявить о помолвке. Отец не отойдет от дел, пока не женюсь.

— Отец твой — суровый малый, — усмехнулся Польски. — Что тебя останавливает? Вы четыре года официально пара. Знаете друг друга. Она тебя боготворит. Ты знал, когда подписывал договор…

— Знал… — кивнул согласно, не отрывая взгляда от дороги. — Но понятия не имел, что свобода так быстро закончится, — со смешком на пару подвел итог.

— По-моему, друг мой, — похлопал его по плечу Виталик с пассажирского заднего сидения. — Ты заелся!

— Это он прав, — указал пальцем на него Польски. — Мне бы такую женушку, которая облизывать тебя готова. Известная, красивая, податливая, сексуальная и до чертиков обожающая. Аж, пять причин.

— С ней также весело, как в гробу, — заметил я.

Польски смешно развел руки в разные стороны и скорчил комичную моську, поджав губы.

— Не всё же тебе должно быть идеальным. Минусы везде есть. Слушай, давай мальчишник устроим!!! Напоследок гульнем, так гульнем. Любой каприз выполним! Сделаем всё, что ты не успел сделать за двадцать один год. Как вам идея? — Польски поиграл бровями с энтузиазмом.

Я промолчал на очередную гениальную идею Санька. Но, если сразу не отбрил предложение, значит заинтересовало.

Было жарко, как на сковородке. Тело приходилось насильно охлаждать, чтобы не чувствовать дискомфорт, а это требовало затрата энергии. Отсюда следовало, что на вечер нужен источник: стройной, высокой, красивой блондинки со смазливой мордашкой. Перед смертью не надышишься. Как же я ненавидел чувствовать беспомощность, а теперь насквозь ею пропах.

* * *

Давно не напивался. Сегодня разморило на солнце, потратил энергию, а восполнять насильственно лень. Пусть сама потихоньку восполняется. Родные стены клуба достали.

В стриптиз-клубе Авари был и не раз, но тем не менее захотелось именно сегодня. Пытался надышаться перед смертью.

Польски, как добрый волшебник, исполнял любое желание. Захотел канистру Берцовки, пожалуйста, пятидесятиградусное пойло с запахом лимона, на любителя. И как не ослеп? Это пойло запрещено и доставали его из-под полы, часто вызывало галлюцинации.

Захотел побывать в тюрьме? Побывал. Посмотрел на пьяных подростков и проституток, посмеялся с представителями охраны. Захотел стриптиз увидеть, пожалуйста. Любые капризы. Жизнь вдруг показалась скучной.

Странно, двадцать один год жил по накатанной схеме, а сегодня пресно стало. Ощущение, будто к горлу подставили лезвие ножа. На коже почти проявились капельки крови и вот-вот ему пустят щедрый красный поток. Кристина. Мерси.

Мысли только о ней и крутились в голове. Почему ощущал себя в ловушке? Внутри скреблось от мысли отдать свое имя, деньги, власть, кровь, связи — чуждой женщине. Расти с ней детей. Довериться.

Единственная женщина, о которой когда-либо заботился была мать. Рыдала на плече, когда отец хотел развестись. Мать была неузнаваема. Совершенно неадекватна и позволила увидеть такой только ему — старшему сыну. Больше никому, даже отцу не дала увидеть себя превращенной в один комок страданий и боли. Брррр. От одного воспоминания воротило.

Опрокинул очередную стопку напитка, развалился на кожаном белом диване поудобнее, ногу положив сверху перпендикулярно другой. Польски что-то верещал на ухо.

Как было обещано, мальчишник. Польски, Дорадо, я и Трески. Симпатичные девушки в неглиже развлекали танцами. Так и быть согласился вытерпеть стриптиз от Бастардов. Обычно предпочитал Аристократичную молочную кожу, а сегодня согласился. Не было настроения спорить по пустякам.

А если Ананину сюда заказать? Прикольно. А как она бы сплясала здесь, на месте вон той блондинки длинноногой? Миллион кредитов, что шлепнулась бы на первом же пируэте? Губы медленно растянулись в улыбке.

Но когда взгляд, оценив достоинства стриптизерши, остановился на лице… в голове произошел сбой. Замкнули клинья в одном положении и не сдвигались с места. Я резко убрал ногу с ноги и локти поставил на колени.

— Дим? — заметил мой внимательный взгляд на клетку Польски.

Улыбка искривила мое лицо. Нет. Не так. Не улыбка. А зловещая ухмылка. Так обычно с разворота бил с левой руки, перед этим сдвигая кастет на правый кулак.

— Смотри, — кивнул на клетку друзьям. — Это же подруга Ананиной, длинная такая блондинка.

Не отрывал взгляда от девушки под эротичную музыку, бьющуюся в экстазе в клетке метр на метр. Сквозь черные металлические прутья отлично угадывались очертания сосков и паха. Полный разворот. Особенно, когда она демонстративно сделала растяжку на клетке. Никому не секрет, что здесь оказывали услуги интимного характера.

— Это по мне, — руки потер Польски между собой, будто согревая. — Вот это то, что надо. Она меня не разочаровала!

Он и без микрофона перекрикивал музыку. Мы обратили теперь на него внимание. Удивленное, будет точнее сказано, ошеломленное. Несусветная ересь.

— Мдда, — задумчиво